Офицер штаба только тогда может считать себя стриженным, когда от него будут на улице лошади шарахаться.

. Давно пора запомнить, что каждый недисциплинированный матрос, планируя самовольную отлучку с пьянкой на берегу, заранее узнаёт: кто будет стоять дежурным по кораблю; кто — вахтенным офицером; кто остается старшим; кто — обеспечивающим; кто его — мерзавца будет забирать из комендатуры; кто будет морду бить. И если в этой цепи найдется одно слабое звено — пьянка возможна, а если несколько — она неизбежна.

А вы не сильно- то и радуйтесь. Раз в год и осёл может сделать ход конем.

Если военно-морской офицер, наклонившись, неожиданно для себя обнаруживает сразу четыре яйца, он не должен опрометчиво радоваться, что у него, наверное, и два члена. Скорее всего, в это время, с ним ведется серьезный разговор о суровой флотской службе, вышестоящим начальником.

Воинов, помеченных вечной печатью добродетели, контролировать надо постоянно. Почему бы офицеру штаба не вскочить раз-другой ночью, оторвавшись от теплой мамки, и не сбегать посмотреть на подлецов?

Вы, товарищи, с минеров пример не берите, они — каки, у них торпеды в трубах неухоженные.

Люди, которые не способны грамотно организовать проверку переносного электрооборудования, не способны ни к чему, ни в постели — ни в бою.

Военная инспекция Совета Безопасности РФ — организация серьезная, гопкомпания еще та, в ней придурки надолго не задерживаются. Поэтому — живот втянуть и приосаниться.

У нас есть целые стаи офицеров и мичманов, способных думать, но не о ней — «о волосатой» (я сейчас кому-то похихикаю), а вообще — рассуждать. Но они почему-то не востребованы. Неужели система дает сбои?

Я часто задумываюсь, что же определяет наше истинное лицо? И часто выходит, что на дивизионе катеров — пьяный мичман за штурвалом, на КПП — сплошные олигофрены с разинутыми ртами, а в спорткомплексе — голые тетки. Нам такая имиджевая политика ни к чему.

Любая пустая голова не бывает абсолютно пустой! В ней, как и в пустой корабельной топливной цистерне у дна, всегда болтается столько всякой дряни!